О ВЕРЕ, О ДЕТЯХ И... О СОВРЕМЕННОМ АВАНТЮРИЗМЕ

Наш внештатный корреспондент из Санкт-Петербурга, телеведущая, автор проекта «РАЗГОВОРЫ ЗА ЧАШЕЧКОЙ ЧАЯ» Наталья Дроздова побеседовала с популярным актёром театра и кино Михаилом БОЯРСКИМ.

– Здравствуйте, Михаил Сергеевич!

– Здравствуйте!

– Хочу начать наш разговор с размышлений о том, как быстро меняется мир вокруг нас. Мы с Вами из того поколения, которое писало ручкой, читало бумажные книги, ходило в кинотеатры. А многие современные дети уже забыли, что это такое, их невозможно оторвать от компьютеров и планшетов. Что вы об этом думаете?

– Это верно, но с другой стороны, они – современные дети – ушли очень далеко вперёд, по сравнению с нами, и, возможно, это им поможет в жизни. Посмотрим! Это одному Богу известно. Например, мой внук (Андрей родился в 2012 году – прим. ред.) владеет ай-падом лучше любого члена нашей семьи. Но то, что желание познания исчезает – в этом вы совершенно правы. Всё стало настолько доступно, что отмирают какие-то чувства, инстинкты…

– Есть такая легенда, что Иоганн Себастьян Бах прошёл пятьдесят километров пешком, чтобы послушать, как играет на органе один из величайших композиторов того времени – Дитриха Букстехуде.

– Зачем далеко ходить? Ваш покорный слуга ходил по двадцать пять километров, когда находился на съёмках в Молдавии, в сторону Румынии, где телеантенны принимали слабый сигнал румынского телевидения, чтобы послушать рок-музыку. И там, почти без звука, в какой-то ряби экрана, едва-едва различимые, стояли четыре человека с гитарами, пели, играли… (говорит о группе «Beаtles» – прим. Н.Д.) Для меня это было самым настоящим открытием – я же ничего подобного не видел и не слышал! К утру я возвращался обратно на съёмочную площадку… Да! В наше время познания требовали совершенно конкретных физических усилий! Сейчас – всё меньше и меньше…

– Вы родились и прожили всю жизнь в нашем великом городе. А есть ли какие-то тайные любимые вами места Санкт-Петербурга?

– Они исчезли! Были какие-то дворы, где посредине стоял огромный клён, особенно красивый осенью, красный! Из-под облупившейся штукатурки стен домов выглядывали старинные красивые кирпичи. Сейчас приходишь – а клён спилили, штукатуркой заделаны кирпичи. И те места, в которых звучала особая петербургская музыка, потихонечку исчезают. Я родился на Гончарной улице, там был запах детства, двора, аромат всего, что случалось со мной впервые в жизни. Я бы хотел, наверное, взобраться на Исаакиевский собор, чтобы взглянуть на город сверху, но не думаю, чтобы это место могло стать моим любимым.

– О том, что вы заядлый футбольный болельщик, известно каждому, а каковы ваши личные взаимоотношения со спортом?

– В моём детстве не было других развлечений, кроме игр в футбол, волейбол во дворе. Но я учился в музыкальной школе при консерватории, где любые занятия, при которых можно повредить руки, не поощрялись. В школе мы бегали кроссы, эстафеты, но с мячом играть нам не разрешали – это могло привести к травме. Педагоги по скрипке, по фортепиано очень ругались, что мы не бережём руки. Из нашей школы выходили математики, физики, химики, музыканты, актёры. Но спортсменов не было!

– Чем бы вы предпочли на досуге заняться для души – пляжный волейбол, настольный теннис, может быть, плавание?

– Конный спорт! В силу профессии он мне ближе всего. Огромное количество ролей, которые предлагаются режиссёрами, требуют владения искусством верховой езды.

– Ваши предки были священнослужителями. И если бы в истории страны не случилось такого крутого поворота в 1917 году, то была вероятность, что ваш отец, а возможно, и вы могли бы обучаться в семинарии…

– Очень может быть!

– А каковы ваши личные взаимоотношения с верой и религией? Насколько вы привязаны к ритуалам? Или для вас важнее внутреннее ощущение веры?

– Я традиционный, консервативный православный христианин. В меньшей степени – философ и богослов, но духовной литературой увлекаюсь. Есть такой магазин «Слово», где немало подобной литературы, которая часто разъясняет мне некоторые вещи. Я довольно много там почерпнул, но моя собственная вера зиждется на моих личных домыслах. Ещё у меня есть довольно серьёзные контакты со священниками Александро-Невской лавры, которые дают ответы на вопросы, которые кажутся мне неразрешимыми.

– А насколько чтение философской и религиозной литературы укрепляет ваш философский настрой в реальной жизни – вы спокойнее относитесь к ежедневным передрягам?

– Хотелось бы. Но для этого нужно особенное состояние. В миру я довольно раздражительный. Вспоминаю иногда, что пора бы с утра помолиться, выйти в суету с этим настроем, но не всегда получается, довольно быстро сбиваюсь с этой тональности. Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо. Но после бесед с людьми, которые компетентны в этих вопросах, меня посещают глубокие размышления. Сам я никого не поучаю, а вот поучиться люблю. Конечно, у меня есть масса сомнений, которые я всячески пытаюсь из себя изжить, но эти сомнения дают мне повод ещё и ещё раз углубляться в чтение книг, написанных теми, кто искренне верит, на сто процентов. А во мне пока жив червь сомнения. Как и любой живой человек, я сомневаюсь, особенно, если сталкиваюсь с литературой других конфессий, чего я теперь стараюсь не делать. Вот, например, я крещёный с младенчества, а Христос говорил, что веру нужно выбирать самому. У меня такой возможности не было. Но я чту своих предков, которые жили в этой вере, и думаю, что мой осознанный выбор был бы таким же.

– Когда-то мы жили в одной большой стране. Но теперь приходится ездить за границу, чтобы посетить Грузию или Узбекистан… А случаются ли у вас поездки по нашим бывшим братским республикам? Концерты, съёмки?

– Конечно, выезжали и выезжаем. Раньше чаще всего бывали на Украине – в былые времена в Киев я ездил по 5–7 раз в году. К сожалению, эти времена прошли. Ещё – Белоруссия, Казахстан, Узбекистан… Иногда – Молдавия. Сейчас я всё реже и реже соглашаюсь на поездки – столько наездился за свою жизнь, что уже перебор. А до развала Советского Союза бывало, что за одну поездку я объезжал практически все республики – по десять-пятнадцать городов за одни гастроли. Выступали мы очень много, и не было таких мест в той большой стране, где я бы не побывал. Бывал и за Полярным кругом, «от Москвы до самых до окраин» – всё объездил.

– Поговорим о современном театре и кино. Сейчас частенько классику пытаются «рассматривать с другой точки зрения». Вы сторонник такого подхода?

– Скорее, нет. Эта тенденция сегодня захватила весь мир! «Увидеть» непонятно как Чехова, Шекспира, Островского… Весь ужас в том, что сейчас и «Колобка» для детей пытаются сделать в подобном стиле – как будто дети уже знают эту сказку. А они, может быть, впервые её видят, и надо донести до них оригинал. Можно же что угодно переиначить. Давайте, сделаем Чебурашку длинным, носатым, с одной ногой… Оригинально? Да! О, какой интересный взгляд у режиссёра! Глупость полная… Классические сказки должны подаваться детям в неизменном виде. Они, как молоко матери. Если младенца накормить бензином, что будет в итоге?.. Вот так же умирает фантазия, исчезает добро в сказках… Можно Буратино представить «новым русским», каким-нибудь современным авантюристом, который сколотил банду из громилы Артемона, девочки лёгкого поведения Мальвины с татуировкой и актёра нетрадиционной ориентации Пьеро… Черт знает что! Для взрослых, возможно, это и имеет право на существование, но для детей это – чудовищная отрава! Суррогат.

– Видимо, нужно оберегать детей, закладывая что-то самое важное в семье? Чтобы уже никакой суррогат не мог их отравить?

– Недаром говорят, что внуки воспитываются через поколение – не родителями, а дедушками и бабушками, если они есть. Они как консерваторы могут вложить что-то доброе и вечное в маленькие головы, не разрешить смотреть то, что не нужно, не пустить в «плавание» по интернету… Нельзя сразу купаться в глубокой воде. Нужно сначала зайти по щиколотку… По колено…

– Что бы вы хотели пожелать читателям и партнёрам нашего журнала?

– Всем партнёрам и читателям журнала «ТОЧКА ОПОРЫ» желаю, прежде всего, иметь её, и чтобы опора была не одна – как минимум, четыре. Чтобы держали себя всегда в хорошем качестве и в том положении, в котором можно двигаться вперёд... даже на четвереньках (смеётся). Удачи вам!

– Спасибо огромное!